Все могут короли?! - Страница 22


К оглавлению

22

- Все живы? - первое, что я смог хрипло пробормотать, пытаясь открыть глаза.

И хотя мне это удалось, но особой радости не добавило, светлее вокруг не стало.

Значит, с того момента, как нас смело с уступа, прошло очень мало времени, иначе бы уже рассвело.

- Все, - как-то слишком невесело сообщил Рамм, подстегнув этим унынием мой природный оптимизм.

Живы - вот самое главное, только сейчас до меня начинает доходить, насколько близко мы были от последней черты. Но раз боги позаботились о наших жизнях, я сделаю возможное и невозможное, чтобы их усилия не пропали втуне.

- Ты можешь помочь мне освободить руки? - деловито спрашиваю северянина, нарочно проигнорировав его похоронный тон.

- Попробую, - вздохнул он, - но у меня одна рука… не работает.

- А ноги?

- Ноги вроде ничего, - начиная отгребать снег, сообщил лорд, и только тут спохватился, - а у тебя все цело?

- Пока не понял, но вроде все. А как Ивар?

- Он попал в лавину вместе с лошадью и она его то ли придавила, то ли ударила.

Теперь кашляет кровью и не может сдвинуться с места.

Это плохо, очень плохо, но я ничем не мог помочь спутникам, пока сам не вырвусь из этой западни, и потому в ответ на это печальное известие только крепче стиснул зубы.

Рамм старательно разгребал снег замерзшими пальцами, иногда поднося их ко рту, чтобы хоть немного согреть. Рядом с ним яростно работал лапами неизвестно откуда взявшийся Каф. Я тоже не сидел без дела. Сжимая и разжимая кулаки, постепенно утрамбовал вокруг них снег, и пока пальцы совсем не свело от холода, начал по крохам продвигать руки вперед. Спасительная идея уже родилась в моем мозгу, но для ее осуществления я должен был откопаться хотя бы до пояса.

На это ушло почти полчаса и все наши силы без остатка. Я уже понял, что погорячился, сообщая Рамму, что цел, что-то неладное было с ногой. Она сильно пострадала четыре года назад, и магам пришлось вырастить мне новые кости. Я сам виновен в том, что лечение было завершено чересчур быстро, когда молодые косточки еще не окрепли, но никогда об этом не пожалею и никому не жалуюсь, если после напряженной ходьбы нога начинает ныть.

- Рамм, проглоти вот это, - капнув зелье, за неимением стакана с водой, на снежный шарик, протягиваю другу.

- Что это? - медлит лорд, и меня вдруг начинает разбирать злость.

Я беспрекословно валялся в темном ящике, потом несколько часов топал по холмам и перелескам, а затем еще полдня трясся на лошади и ни разу не задал вопрос, почему они считают, что в Гассию можно попасть только так. Просто поверил, зная, что сам все равно не могу придумать ничего лучшего. А лорд так смотрит, словно я собираюсь его отравить!

Не знаю, что Рамм увидел на моем лице, но высказаться он мне не дал. Поднес мою ладонь к губам и по-собачьи слизнул с нее подтаявший комочек снега со снадобьем.

Следующую порцию я капаю себе и несколько секунд после того, как горьковатая вода согревается в желудке, ничего не чувствую.

Зато потом усталость и боль слетели с меня, словно широкополая шляпа от порыва свежего ветра. В теле появилась необычная легкость, а в душе проснулась кипучая жажда деятельности. Я так рьяно принялся откапываться, что отлетающие комья ложились за пределами выкопанной лордом и Кафом выемки. И только когда почти выбрался и заметил в неверном рассветном полумраке алые капли, щедро расцветившие вокруг меня снег, догадался взглянуть на пальцы.

Лучше никогда не вспоминать те выражения, которыми я костерил себя за недогадливость, хотя заслуживал еще и не такого. Что мне стоило спохватиться чуть раньше, когда кожу еще можно было спасти. А теперь она висела лохмами, и хотя никакой боли я по-прежнему не чувствовал, однако предельно ясно понимал, это продлится лишь до тех пор, пока действует зелье Ештанчи.

- Рамм, как у тебя с руками?

И пока лорд, еще не пришедший в себя от навеянной зельем эйфории, пытается сообразить, к чему я задал такой вопрос, хватаю его руку и поворачиваю к себе ладонью.

Как ни странно, но его дела значительно лучше, чем мои. Видимо, Рамму приходилось за последний год довольно много помогать Нувине в домашних делах, а может и при изготовлении присыпок и мазей, отчего его ладони украшены вовсе не подобающими званью лорда мозолями. Сыгравшими роль естественных рукавиц.

- Нужно смазать и завязать чем-нибудь, - наконец-то понял, в чем дело Рамм, но я только отрицательно мотнул головой.

Смажем и завяжем, но чуть позже. Сейчас нужно первым делом подлечить проводника, необходимый набор немагических зелий всегда со мной. А потом, пока не кончилось действие снадобий, успеть уйти как можно дальше и найти надежное убежище на ближайшие день-два. Судя по предупреждению Ештанчи, в это время нам будет не до заботы о собственных телах.

Ивар лежал на постеленной прямо на снег накидке, локтях в трехстах от того места, где Каф нашел меня. Откуда взялся сам Каф, остается только гадать. Однако, судя по изжеванному обрывку веревки, украшающему его шею, приученный к охоте пес нашел нас по следам. И первым откопал любимого хозяина. Затем они нашли лошадей и проводника, парнишка находился почти на поверхности. И все время, пока его вытаскивали, был без сознания. Он и сейчас выглядит очень плачевно, синеватая бледность, разлившаяся по его лицу, заставляет меня стискивать зубы и говорить с парнем притворно веселым голосом. Осторожно приподняв голову Ивара, просовываю ему в рот комочек снега с целительным зельем, пожертвованным мне когда-то Зином.

Универсальное ранозаживляющее и обезболивающее готовит для сыскарей доктор Рендис, талантливый старичок-алхимик, и у них всегда можно было разжиться пузырьком. Раньше. Теперь, после того, как я сумел улизнуть из-под носа сыскарей, Зин вряд ли станет, как прежде, делиться зельями.

22